Итак, эти строфы отражают концепцию космоса, наделённого мыслями и понятиями Ломоносова-учёного, для которого астрономия является наукой, показывающей "порядок течения светил небесных" и говорящей о "могуществе и величестве бога".

Следующая 3 строфа с точки зрения внутренней содержательной композиции не только завершает эту композиционную часть (3 первые строфы оды), но и продолжает развитие мотива бесконечности посредством вкрапления научной гипотезы о множественности обитаемых миров:

Уста премудрых нам гласят:

"Там разных множество светов,

Несчётны солнца там горят,

Народы там и круг веков;

Для общей славы божества

Там равна сила естества" [1; c.121].

Ломоносов выдвигает смелую и передовую для своего времени гипотезу, принадлежащую знаменитому Джордано Бруно, которого за его научные убеждения предала сожжению церковь. Просветительские идеи Ломоносова очень характерно воплотились в "Вечернем размышлении", отчего художественность оды полностью подчинена миру науки и подспудна "верующему я" Ломоносова, объединяющего подчас антагонистские начала своего мировоззрения. В этой строфе звучит и мотив естественной закономерности, сосуществующий с мотивом бесконечности времени и пространства, которые в совокупности формируют абстрактную модель космического мирообраза. Мотив "естества" подан автором в религиозном ключе: "…Для общей славы божества/ Там равна сила естества…", что продолжает концепцию образа космоса "Утреннего размышления": закономерность здесь непосредственный синоним к мотивирующему образу творца; бесконечность же космоса - предпосылка к определению его величества.3 строфа, представляющая собой вкраплённую гипотезу, является завершающим элементом целостной композиционной части оды и дополняет её идеологически. Сверх того, эта часть оды (3 первые строфы), словно математически выверена: каждый мотив, каждый художественный элемент оды коротко и ясно формирует именно космический мирообраз; точность и лаконичность мысли только и способствует к его чёткой художественной выверенности; причём мужские рифмы придают динамику к его мирообразу. Последний тезис оды содержит мотив закономерности, который композиционно завершает предшествующие тезисы, заключающие в себе мотив бесконечности, познания и гипотетический план, как бы обрамляя всё вышестоящее, завершая бесконечность одического космоса и определяя его следственную закономерность в этом. Тем более что эта часть композиции является несущей, как основной развёрнутой космической панорамой, что и позволяет говорить о ней как об отдельной композиционной части целой оды.

Последующие 4, 5, 6 и 7 строфы касаются непосредственно предмета северного сияния как явления природы. Кроме того, 4 строфа композиционно противопоставлена 3 строфе относительно выраженной в ней идеи о естестве, поскольку северное сияние, увиденное им, видимо, во время или перед написанием оды, показано лирическим героем в нарочито парадоксальном ключе, с наветом невероятности этого явления с точки зрения науки:

Но где ж, натура, твой закон?

С полночных стран встаёт заря!

Не солнце ставит там свой трон?

Не льдисты ль мечут огнь моря?

Се хладный пламень нас покрыл!

Се в ночь на землю день вступил! [1; c.121]

В рамки вопросительной и восклицательной риторики строфы включена общая для всего её тона оксюморонная семантика не только в тропах, но и в не имеющих характер троп предложениях. Конечно, общее впечатление северного сияния смешивается с его научной полемичностью, что относительно первого случая, таким образом, также и просто поэтизирует его в ключе оксюморона как прекрасное и достойное описания явление природы. Причём необходимо отметить, что обе оды, как уже было сказано, объединяет сквозной мотив света. В этой оде таким мотивом является северное сияние, которое так же параллельно к образу творца, как и в "Утреннем размышлении", только параллель эта основана не на сопоставлении, а на ассоциации этого явления как раскрывающего "Божие величество". Обе оды, по сути, основываются на параллели бога и природы и, наоборот, природы и бога.

Следующая 5 строфа представляет собой обращение к учёным с акцентом на объяснение этого природного явления:

Похожие материалы:

Прадедушка, Абрам Петрович Ганнибал
"Арап Петра Великого", абиссинский князек. Он умер в 1781г. генерал-аншефом и Александровским кавалером, оставив 7 человек детей и более 1400 душ. Это была "мягкая, трусливая, но вспыльчивая абиссинская натура", накл ...

Сказка характеров
В каждой из его сказок происходит становление характеров, люди подвергаются суровым испытаниям, и в результате торжествует не отвлеченное добро. А добро добытое, воеванное, выстраданное умеющими бороться людьми. Будучи совсем еще молодым ...

Толстой. Ирония и сатира в романе-эпопее «Война и мир»
В романе-эпопее «Война и мир» Л. Н. Толстой относится к «большому свету» не просто отрицательно. Он часто прибегает к иронии, а порою выступает как обличитель, как сатирик. 1.Авторская характеристика. Тот человеческий тип, который вопло ...