|
Под Пермь, на бризе, в быстром бисере Фонарной ряби Кама шла./…/ На пароходе пахло кушаньем И лаком цинковых белил. По Каме сумрак плыл с подслушанным, Не пророня ни всплеска, плыл. Держа в руке бокал, вы суженным Зрачком следили за игрой Обмолвок, вившихся за ужином, Но вас не привлекал их рой. Вы к былям звали собеседника, К волне до вас прошедших дней, Чтобы последнею отцединкой Последней капли кануть в ней. Был утренник. Сводило челюсти, И шелест листьев был как бред. Синее оперенья селезня Сверкал за Камою рассвет. И утро шло кровавой банею, Как нефть разлившейся зари, Гасить рожки в кают-компании И городские фонари 7 Это минутное переживание себя в пространстве Камы отставит не только глубокий след в памяти, но и подсознательное убеждение в том, что здесь, вот в этом городе, средь гор, лесов, на берегу Камы, возможны великая любовь, слияние и счастье, какие только способен испытать человек в реальном мире. Любимые героини Пастернака - Женя Люверс, Лара Гишар - генетически связаны с Камой, Пермью, Уралом. После того романтического свидания Пастернак еще не раз приезжал в Пермь из Всеволодо-Вильвы в течение весны и лета 1916 года. Приезжал на пароходе или по железной дороге, шедшей от Луньевских копей. Пермь всякий раз представала пред ним от Мотовилихи. Он видел город на холмах, железную дорогу вдоль реки, пристани, пароходы, барки у берега Камы, улочки и дома, которые "взбираются" на гору, "лепятся" ярусами, видел купола и колокольни соборов: Петропавловского, Кафедрального, Слудского. Пастернак хорошо знал улицы Перми, их строгие линии, крутые спуски. Он, безусловно, поднимался по Сибирской вверх до дома городской библиотеки и уезжал из города с вокзала Пермь I. С вокзала Пермь I уезжает из города и Женя Люверс. А по железной дороге на станцию Развилье (Мотовилиха) прибывает в город Юрятин доктор Живаго. Давайте обратимся к зданию этого вокзала. Вокзал Пермь I Вокзал Пермь I располагается напротив речного. Такое близкое расположение двух транспортных узлов не раз отмечалось путешественниками: "Едва ли где-нибудь в другом месте в России устроен вокзал так удобно, как в Перми: только перейти дорогу - и на пароходе"8, - снисходительно замечает Мамин-Сибиряк. Каменное здание вокзала строилось в 1878 году под руководством архитектора И.Н. Быховца и было выполнено в стиле модерн. Одноэтажное здание вокзала имело крытую платформу и делилось на четыре секции: ресторан, зал ожидания для пассажиров первого и второго классов с мягкими диванами, зал ожидания для третьего класса с жесткими сиденьями, а также билетные кассы и иконостас, непременный атрибут всех крупных станций. Облик пермского вокзала начала ХХ века остался жить в повести "Детство Люверс": "Это был вокзал провинциальный, без столичной сутолки и зарев, с заблаговременно стягивающимися из ночного города уезжающими, долгим ожиданием; с тишиной и переселенцами, спавшими на полу, среди охотничьих собак, сундуков, зашитых в рогожу машин и не зашитых велосипедов"9. Здесь происходит последняя "пермская" сцена "Детства Люверс": "Было приказано повести детей в буфет. /…/ Они сидели у одного из окон, которые были так пыльны, так чопорны и так огромны, что казались какими-то учреждениями из бутылочного стекла, где нельзя оставаться в шапке. Девочка видела: за окном не улица, а тоже комната, только серьезнее и угрюмее, чем эта - в графине, и в ту комнату медленно въезжают паровозы и останавливаются, наведя мраку; а когда они уезжают и очищают комнату, то оказывается, что это не комната, потому что там есть небо, за столбиками, и на той стороне - горка, и деревянные дома, и туда идут, удаляясь, люди"10. Из окон вокзала Женя видит улицу, идущую вверх, в Разгуляй - первогород. Это Соликамская, современная Горького. Видит старые деревянные кварталы Перми на Егошихинской горке. Здесь впервые в прозе Пастернака возникает образ города, "идущего в гору". "Город на горе" - колыбель Жениного детства - прощается с девочкой, с тем чтобы открыться другому главному герою Пастернака - Юрию Живаго. В романе панорама Юрятина разворачивается со станции Развилье такой, какой неоднократно ее видел Пастернак, въезжая в город с горнозаводского направления. Попробуем представить тот абрис Перми, что сохранился в памяти поэта в 1916 году и вновь воскреснул спустя десятки лет в повести, а затем романе. Стоит отметить, что в "Детстве Люверс" черты Перми, (ландшафт, микротопонимика) достаточно конкретны, в романе "Доктор Живаго" этого нет. В романе создано особое художественное пространство, в котором можно только угадать приметы территории, породившей его. Похожие материалы: Литературный процесс 60-х годов - Солженицын, Шаламов, Пастернак, Абрамов Эстетика Дидро Особенности развития и становления драматургии 60-90-х годов |
Набережный сквер
Страница 2
О литературе » Литературные экскурсии » Набережный сквер
