|
Он лег и стал засыпать; и вдруг опять они идут вместе и поют: — Мы идем, мы идем, мы идем…. Мы берем от жизни то, что в ней есть самого тяжелого и горького, а вам оставляем легкое и радостное, и вы можете, сидя за ужином, холодно и здраво рассуждать, отчего мы страдаем и гибнем .». Мимоходом мы бы хотели отметить, что если художественное произведение вообще неизбежно терпит ущерб при передаче его цитированием, то чеховские вещи сугубо от этого страдают: в них ведь каждое слово необходимо! Вот и сейчас приведенные цитаты дают лишь слабое представление об изумительной глубине и значительности чеховского текста, об органичности слияния тех мыслей, которые проносятся в голове следователя Лыжина, с воем ночной метели, с образами людей, с невидимым, но ясно ощутимым присутствием автора этого шедевра. Самая звукопись ночной метели переходит здесь уже в музыку, исполненную глубокого содержания! Контрастность изображаемых Чеховым персонажей также помогает созданию поэтической атмосферы в произведении. Этот прием с полным основанием можно назвать классическим: с незапамятных времен он является излюбленным у писателей и художников вообще, притом функция его не ограничивается созданием или, точнее, усилением поэтического колорита. Демон рядом с ангелом могут служить эмблемой этого приема. Однако с течением времени он утончался. Если Тициан в самом названии двух картин прямо указывал на их контрастную тему: «Amorsancta» и «Amorprofana» — «Любовь небесная» и «Любовь земная», то затем от такого вспомогательного подчеркивания художники отходили, оставаясь верными самой теме. И верность эта естественна, законна. Она ничему не противоречит, она соответствует жизни, состоящей из контрастов, а в то же время контраст изображаемых объектов необычайно заманчив для художника, потому что в нем самом уже заключено могучее изобразительное средство: Татьяна и Ольга Ларины, поставленные рядом, взаимно усиливают впечатление от той и другой. Если глядеть, просто глядеть на них порознь, они покажутся бледнее и менее характерными. Возвращаясь к только что оставленному нами пейзажу из «Припадка», где первый, чистый, молодой снег падает в смрадный переулок с его публичными домами, мы с полной ясностью воспринимаем не только поэзию рядом с прозой, но сугубую поэзию рядом с грязью жизни. Этим свойством взаимного контрастного оттенения Чехов, как и многие другие, точнее будет сказать — как все художники, пользовался широко. Достаточно вспомнить целый ряд «контрастных пар» в его произведениях: муж и жена из рассказа «Жена», три сестры и Наташа из «Трех сестер», Астров и Серебряков из «Дяди Вани»,молодой татарин и Толковый из рассказа «В ссылке», кроткая Липа и Анисья, похожая на гадюку, которая выглядывает из молодой ржи, в повести „В овраге» и т. д. и т. д. Пользуясь контрастными сопоставлениями, Чехов в этот изобразительный прием внес, как во все другие, существенную и характерно чеховскую новаторскую черту. Имея в виду активного читателя, он в ряде данного рода сопоставлений сделал более земным«ангела» и убавил злодейства у «демона». Особенно четко это видно, например, в «Доме с мезонином». Рассказ целиком построен на контрасте поэтической Мисюсь и ее прозаической сестры Лиды. Поэтичность первой и прозаичность второй — положительно ощутимы! Но ведь и Мисюсь — не «ангел», а лишь милая, чуткая, безвольная девочка, и сестра ее — не «демон», не злодейка, а только не тонкий человеке чертой деспотизма в своем душевном складе. Но когда, — только что твердо и спокойно растоптав любовь двух людей, — она диктует ученице: «Вороне где-то бог послал кусочек сыру», то от прозаизма ее буквально содрогаешься, как от злодейства. И если хорошенько вдуматься в то, как складывается впечатление от образа Мисюсь, то станет ясно, что ничего специфически «поэтического» в ней нет, что ее поэтичность почти целиком обусловлена ее противоположностью сестре. Иными словами: никакими преувеличенными чертами («превосходной степенью»!) не наделил Чехов ни ту, ни другую, а оказалась одна — предельным воплощением прозы, другая — таким же воплощением поэзии. Похожие материалы: Наследие Гоголя Документы другого рода: рисунки, магнитофонные
записи, различные предметы, фотографии, фильмы Литературный дебют |
Критика о А.П. Чехове
Страница 4
О литературе » Критика о А.П. Чехове
