В свободное от упорядочивания имажинистского хозяйства время, поэт, вместе со своим лучшим другом Мариенгофом, начали гастролировать по разным городам России. Выступая, поэты читали лекции об имажинизме, как о новой полосе в эре искусства, которая должна повернуть формально русскую поэзию по другому руслу восприятия. Побывали они также и в Харькове. Эта поездка привела Есенина в полный ужас. В городе творилось нечто невероятное: голод, только что занятый большевиками косил голод, мертвые лежали прямо на улицах. Вот какое письмо поэт написал на обратном пути девушке, с которой познакомился на Украине: «Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал… Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений. Конечно, кому откроется, тот увидит тогда эти покрытые уже плесенью мосты, но всегда ведь бывает жаль, что если выстроен дом, а в нем не живут, челнок выдолблен, а в нем не плавают…» Долгое время биографы поэта, комментируя это письмо, вынуждены были писать, что Сергей Александрович интересничает с понравившейся ему девушкой. Теперь, когда опубликована поэма Велимира Хлебникова «Председатель чеки» (написана после отъезда имажинистов из Харькова, но о событиях, предшествующая их визиту), такое предположение кажется неверным. Есенин и его спутники встречались с Хлебниковым, приходили к нему домой, выпустили вместе с ним сборник «Харчевня зорь». О чем же пишет экс-футурист в утаенной поэме «Председатель чеки»? О том, о чем весной 1920 года говорил весь Харьков! Большевики зверствуют почище деникинцев. Бунтарей привозят в пыточные камеры здешней Лубянки, где распоряжается некто Саенко. Изувеченные трупы всю зиму выбрасывали в овраг неподалеку. В марте, когда Есенин прибыл в Харьков – весна выдалась бурной и ранней, - страшный овраг стал оттаивать… Веслами отрубленных рук Выгребетесь в страну грядущего. Злой октябрь осыпает перстни С коричневых рук берез. Это строки из написанной в это время поэмы «Кобыльи корабли». В городе голод, тут и там на улицах лежат мертвые лошади. А. Мариенгоф вспоминает: «Лошади падали на улицах, дохли и усеивали своими мертвыми тушами мостовые. Против почтамта лежали две раздувшиеся туши. Черная туша и белая. На белой сидели две вороны и доклевывали глазной студень в пустых орбитах. Курносый ирисник швырнул в них камнем. Вороны отмахнулись черным крылом и отругнулись карканьем. Вторую тушу глодала собака. Извозчик вытянул ее кнутом. Из дыры, над которой некогда был хвост, она вытащила длинную и узкую, как отточенный карандаш, морду. Глаза у пса были недовольные, а белая морда окровавлена до ушей. Пес стал вкусно облизываться. Всю обратную дорогу мы прошли молча.» Отсюда и: Если волк на луну завыл, Значит небо тучами изглодано. Рваные животы кобыл, Черные паруса воронов. Кто это? Русь моя, кто ты? кто? Чей черпак в снегов твоих накипь? На дорогах с голодным ртом Сосут край зари собаки.
Страницы: 1 2
Похожие материалы: Введение. Детство и юность поэта Говорящие фамилии в творчестве А.П. Чехова |
Поэмы «Сорокоуст», «Кобыльи корабли», «Пугачев»
Страница 1
О литературе » Период имажинизма в творчестве и жизни Сергея Есенина (1919 – 1923 гг.) » Поэмы «Сорокоуст», «Кобыльи корабли», «Пугачев»