|
… И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, Кроме твоего взгляда, Не властно лезвие ни одного ножа… В поэме “Человек”(1916 – 1917) в главе “Вознесение Маяковского” детально “проигрываются” все возможные способы самоубийства. … Глазами взвила ввысь стрелу. Улыбку убери твою! А сердце рвется к выстрелу, А горло бредит бритвою. … к воде манит. ведет на крыше скат. … Вот так и буду, заколдованный, набережной Невы идти. Шагну – и снова вместе том. Рванусь – и снова зря. Но смерть лирического героя в данном случае неприемлема, он живым возносится на небо. Но не один из описанных способов самоубийства не может быть востребовано. … Кому даешь? Бессмертен я, Твой небывалый гость. . Мессианские претензии Маяковского, столь характерные для его дореволюционного творчества, реализуются в традиционной христианской схеме: поэт живым взят на небо. Глава “Маяковский в небе” иронична, и на первый взгляд, “вполне безбожна”. Оглядываюсь. Это вот Зализанная гладь – Это и есть хваленое небо? … В облаке скважина. Заглядываю – ангелы поют. Важно живут ангелы. Важно. Но явственно прослеживается отношение Маяковского к потусторонней жизни. Это действительно “тот свет”, куда люди попадают после смерти, и где продолжается их жизнь в другой форме существования. Постепенно вживался небесам в уклад. Выхожу с другими глазеть, Не пришло ли новых. … Понравилось. Стал стоять при выезде. И если знакомые являлись, умирав, сопровождал их, показывая в рампе созвездий величественную бутафорию миров. Маяковский в эти годы в полном расцвете творческих сил, растет его всероссийская известность, и реальное суицидное настроение, становится для него все больше фактом художественного переживания. Это то самое время, о котором он позднее скажет: “Я – поэт. Этим и интересен”. В трагедии “Владимир Маяковский” самоубийство героя – это акт протеста, вызов окружающему миру. Оно с одной стороны роднит поэта с Христом (сквозной образ дореволюционного творчества), с другой – эпатирует читателя. Приходите все ко мне, кто рвал молчание, . .А я, прихрамывая душонкой, уйду к моему трону с дырами звезд по истертым сводам. Лягу, светлый, в одеждах из лени на мягкое ложе из настоящего навоза, и тихим, целующим шпал колени, обнимет мне шею колесо паровоза. У лирического героя Маяковского есть “избранное” им время для самоубийства. Это декабрь. Это слякоть. Это ветер. Это мокрый снег. Завершающееся самоубийством “Облако в штанах” начинается указанием: … Вот и вечер в ночную жуть ушел от окон, хмурый, декабрый. .Что ж, бери меня хваткой мёрзкой! Бритвой ветра перья обрей. Пусть исчезну, чужой и заморский, под неистовства всех декабрей. В “Дешевой распродаже”, поэмах “Флейта – позвоночник” и “Человек” лирический герой из всех возможных способов самоубийства выбирает револьвер. В чем причина именно этого выбора? Во-первых, сам Маяковский любил оружие Л.Ю. Брик вспоминает: “У Маяковского было 5 или 6 пистолетов и револьверов. Он любил оружие. Он замечательно стрелял” ( Брик Л.Ю. ). Во-вторых, у Маяковского была мания чистоты, боязнь заразиться (этот страх остался после смерти отца). Он боялся заболеть, состариться, т.е. того, что бы сделало его тело и лицо некрасивым. Он хотел идти в вечность таким: “Мир огромив мощью голоса, / иду – красивый, / двадцатидвухлетний”,- именно таким он хотел отправиться в “самое мое бессмертие”. Поэтому Маяковскому важно, чтобы его лирический герой (да и сам поэт), после смерти оставался красивым, чтобы его тело не было изуродовано старостью или предсмертной уродливой гримасой. Ни в одном из произведений мир героя Маяковского не подвержен влиянию времени, для него не приемлема старость. У меня в душе ни одного седого волоса, и старческой нежности нет в ней! и даже после смерти герой “Человека”, вернувшийся в землю после самоубийства, оказывается обыкновенным здоровым человеком, которого вряд ли можно отличить от живого. Похожие материалы: А. Герцен Особенности детской психологии Детство и юность поэта |
Мотив самоубийства в творчестве Владимира Маяковского
Страница 2
О литературе » Мотив самоубийства в творчестве Владимира Маяковского
