Родственники даже после смерти героини не находят о ней доброго слова и всё из-за пренебрежения Матрены к собственности: «…и за обзаводом не гналась; и не бережная; и даже поросенка не держала, выкармливать почему-то не любила; и, глупая, помогала чужим людям бесплатно…». В характеристике Матрены, как её обосновывает Солженицын, доминируют слова «не было», «не имела», «не гналась», - сплошное самоотречение, самоотверженность, самоограничение. и не ради похвальбы, не из-за аскетизма… Просто у Матрены – другая система ценностей: у всех есть, «а у нее не было»; все имели, «а она не имела»; «не выбивалась, чтобы купить вещи и потом беречь их больше своей жизни»; «она не скопила имущества к смерти. грязно-белая коза, колченогая кошка, фикусы…» - вот и всё, что осталось от Матрены на этом свете. да и из-за оставшегося жалкого имущества – избы, горницы, сарая, забора, козы, - едва не передрались все Матренины родственники. Примирили их лишь соображения хищника – если обратиться в суд, то «суд отдаст избу не тем и не другим,- а сельсовету»

Выбирая между «быть» и «иметь» Матрена всегда предпочитала быть: быть доброй, отзывчивой, сердечной, бескорыстной, трудолюбивой; предпочитала отдавать окружающим её людям – знакомым и незнакомым, а не брать. а те, кто застрял на переезде погубив Матрену и ещё двоих, - и Фаддей и «самоуверенный толстомордый» тракторист, сам погибший,- предпочитали иметь: один хотел за один раз горницу перевезти на новое место, другой – за одну «ходку» трактора заработать. Жажда «иметь» оборачивалась против «быть» преступлением, смертью людей, попранием человеческих чувств, нравственных идеалов, погибелью собственной души.

Так один из главных виновников трагедии – Фаддей – трое суток после происшествия на железнодорожном переезде, до самых похорон погибших, занимался тем, что пытался вернуть себе горницу. «дочь его трогалась разумом, на зятем висел суд, в собственном доме его лежал убитый им сын, на той же улице – убитая им женщина, которую он любил когда-то, Фаддей только ненадолго приходил постоять у гробов, держась за бороду. Высокий лоб его был омрачен тяжелой думой, но дума эта была – спасти бревна горницы от огня и козней Матрениных сестер». Считая Фаддея несомненным убийцей Матрены, рассказчик – после смерти героини – говорит: «сорок лет пролежала его угроза в углу, как старый тесак,- а ударила-таки…».

Противопоставление Фаддея и Матрены в рассказе Солженицына приобретает символический смысл и превращается в своего рода авторскую философию жизни. сопоставив характер, принципы, поведение Фаддея с другими тальновскими жителями, рассказчик Игнатич приходит к неутешительному выводу: «…Фаддей был в деревне такой не один». Более того, само это явление – жажда собственности – оказывается, с точки зрения автора, национальным бедствием: «Что добром нашим, народным или моим, странно называет язык имущество наше. И его-то терять считается перед людьми постыдно и глупо». А душу, совесть, доверие к людям, дружелюбное к ним расположение, любовь потерять и не стыдно, и не глупо, и не жалко – вот, что страшно, вот что неправедно и грешно, по убеждению Солженицына.

Жадность к «добру» (имущественному, материальному) и пренебрежение к настоящему добру, духовному, нравственному, нетленному, - вещи, накрепко между собой связанные, одна другую поддерживающие. И дело тут не в собственности, не в отношении к чему-то как к своему, лично выстраданному, выношенному, продуманному и прочувствованному. Скорее наоборот: духовно-нравственное добро состоит в передаче, дарении чего-то своего другому человеку; приобретение же материального «добра» - это алкание чужого.

Все критики «Матрениного двора», конечно, понимали, что рассказ писателя, с его Матреной, Фаддеем, Игнатичем и «древней», всё знающей старухой, воплощающей вечность народной жизни, её конечную мудрость (она изрекает только появившись в доме Матрены: « Две загадки в мире есть: «как родился – не помню, как умру – не знаю», а потом – уже после похорон и поминок Матрены – взирает «сверху», с печи, «немо, осуждающе, на неприлично-оживленную пятидесяти- и шестидесятилетнюю молодежь), это и есть «правда жизни», настоящие «народные характеры», столь отличные от привычно-показываемых благополучными в однотипной советской литературе.

Похожие материалы:

Поклонники.
В данный момент существует также множество "группировок " которые не пытаются написать, отснять, нарисовать продолжение или свой вариант путешествия хранителей, а лишь наслаждаются произведением профессора Оксфорда, и лишь пытаю ...

Заключение.
Судьбы поэтов складывались по-разному. Голоса некоторых из них еще долгое время слышались на Родине и зарубежом, но серебряный век подходил к концу. И куда девались все распри перед лицо народной трагедии! После смерти Александра Блока и ...

Преступная мать
Париж, конец 1790 г. Из разговора Фигаро, камердинера испанского вельможи, графа Альмавивы, и его жены Сюзанны, первой камеристки графини, становится ясно, что с тех пор, как погиб на поединке старший сын графа, беспутный повеса, на все ...